Афганистан

Дождь всё шёл и шёл… Капли монотонно долбили по капоту и крыше машины.

— Слушай, Валер, а Кубик погиб? — Саня задал давно мучавший его вопрос. Почему-то раньше он не решался этого сделать.

— Да нет, он тогда выжил. Его зарезали на второй день после возвращения домой, на дискотеке. Кто-то из «откинувшихся» местных авторитетиков. Туда ещё потом дембеля из роты отбыли всем призывом. Шум был, стрельба. Мать Кубика уговорила «наших» простить уродов. К его родителям каждый год раньше ездил кто-нибудь из «наших». Сейчас, наверное, уже реже. Я тоже ездил. Косить меня его отец научил.

Выходим на вершину. Вон там, внизу на дороге, разбитые машины, чадящие подбитые БМДэшки. Уже не боясь, бегают между ними солдаты. С обеих сторон окружают, как сдавливают узкую дорогу, горы. Вот только уже не слышно стрельбы, закончен бой. Теперь вниз, а там по машинам и домой…

Если всё же начнётся… то через двадцать минут от армий одни головешки вонять останутся. Но ещё долго, очень долго по руинам будут бродить злые мужики в камуфляже… Будут жрать человечину, продолжать свой род и делать то, что они умеют делать лучше всего, — убивать врага. Если кто-то и победит в той войне, то именно они!

Светлой памяти
Дмитрия Шаакова

С Димой я общался не много. Он был старше меня на восемь лет. И в мои четырнадцать этот «возрастной барьер» казался мне непреодолимым. Но я дружил с его младшим братом Олегом.

Олег гордился Димой. А мы, поселковые мальчишки, гордились тем, что у Олежки есть ТАКОЙ брат — ведь Дима прошёл Афган! Прошёл и вернулся домой. Скорее всего, вернулся другим. Не хуже, не лучше, просто — другим…